Kaк нa poccийcкoм нeфтянoм ceктope cкaзывaeтcя yxoд c pынкa кpyпнeйшиx зaпaдныx кoмпaний, кaк oтeчecтвeнныe пpeдпpиятия aдaптиpyютcя к нoвым peaлиям и кaким дoлжнo быть дaльнeйшee paзвитиe oтpacли, paccyждaют вeдyщиe экcпepты нeфтянoгo pынкa.
Санкции могут стать толчком к развитию российской экономики, считает заместитель директора Международного института энергетической политики и дипломатии МГИМО Игбал Гулиев. «Для России уход международных компаний означает масштабную трансформацию отрасли, формирование новых логистических цепочек и поиск новых партнеров, – замечает он. – Необходимо перенаправлять экспортные потоки на Восток, учитывая, что существующая инфраструктура в большей степени ориентирована на Запад. Строительство новых трубопроводных систем – процесс длительный. Трансформационный период может растянуться на годы. Тем более что наши вертикально интегрированные компании, объединяющие в своей деятельности всю производственную цепочку, вынуждены искать выход при ограниченности технологий и зарубежных нефтесервисных услуг. При этом нефтегазовая отрасль сейчас как никогда нуждается в дополнительных инвестициях».
Если санкции 2014 года касались отмены поставок техники для глубоководной, арктической и сланцевой разведки и добычи нефти, напоминает эксперт, то теперь ограничения распространяются на любые проекты. В частности, Евросоюз расширил эмбарго на поставку оборудования для энергетического сектора: труб, бурового оборудования, плавучих буровых платформ. «Тем не менее ситуацию в импортозамещении нельзя назвать критической, – считает г-н Гулиев. – Создаются промышленные и индустриальные парки, в которых малый и средний бизнес налаживает работу по производству комплектующих: через Минпромторг компании выходят на предприятия, которые занимаются импортозамещением крупных узлов и агрегатов».
Например, в Югре для одного из технопарков за счет госбюджета был приобретен разработанный волгоградской компанией 5D-принтер, который печатает детали для резидентов, и себестоимость таких изделий в десять раз дешевле оригинальных. В Тюменской области нефтегазовый кластер позволяет вести прямой диалог между заказчиками и поставщиками. Разработку конструкторской документации на комплектующие в текущем году можно проводить за счет полного госфинансирования.
По итогам совещания о ситуации в нефтегазовом секторе президент России Владимир Путин выделил среди основных направлений формирование общих пакетов заказов на проектирование и изготовление продукции, техники и оборудования, которые необходимы энергетическим компаниям, а также обеспечение перехода от иностранных систем стандартизации и сертификации в газовой и нефтехимической промышленности к отечественным, напомнил Гулиев.
«В перспективе санкции способны поставить под угрозу поддержание объемов нефтедобычи и затормозить развитие экспортной трубопроводной инфраструктуры, постепенно выдавливая Россию с внешних рынков, – считает он. – Это наихудший сценарий, который, я надеюсь, не будет реализован. У России есть потенциал для увеличения объемов добычи нефти и газа за счет уже подготовленных месторождений, поэтому в краткосрочной перспективе влияние санкций незначительно. В дальнейшем ужесточение доступа к технологиям может сократить объемы добычи на 30–40 млн т к 2030 году. При этом главной причиной спада способно стать отсутствие технологий не для реализации новых проектов, а для интенсификации добычи на действующих месторождениях».
В долгосрочной перспективе, по оценке Гулиева, ситуация будет усложняться и из-за объективного ухудшения качественных характеристик месторождений и роста доли трудноизвлекаемых запасов. Поддержание текущего уровня возможно за счет углубленной разработки действующих традиционных нефтяных месторождений с применением методов интенсификации, нетрадиционных запасов на суше (в первую очередь Баженовской свиты) или морских месторождений, включая арктические, что требует применения инновационных технологий и оборудования.
«Россию ждет сложный переходный период. Следует активизировать собственный научно-технический потенциал, – подчеркивает замдиректора института МГИМО. – Тем не менее отсутствие западных технологий не означает отсутствия технологий вообще. Почти все необходимое нефтесервисное оборудование доступно в Китае. Для переработки имеются отечественные технологии: установки коксования, оборудование для риформинга, изомеризации, каталитического крекинга. Россия стала ведущей нефтегазовой державой на основе собственных разработок. В СССР была создана авторитетная научная школа, включающая множество вузов, проектных и научно-исследовательских институтов, которые работают по сей день. Отказ от западных технологий, с одной стороны, создаст определенные трудности, а с другой – сформирует благоприятные условия для возрождения научной мощи, проведения широкоформатных исследований, открытия новых предприятий и модернизации существующих. По сути, санкции дают шанс дополнительному развитию отечественной промышленности».
Bнyтpиoтpacлeвыe пpoблeмы
Сложности в нефтяной промышленности скорее вызваны внутренними проблемами, нежели санкциями, считает генеральный директор ООО «ИнфоТЭК-Консалт» Тамара Канделаки. «Нефтяной сектор – это добыча, переработка, транспорт и сбыт, включая науку, проектирование, услуги и оборудование. Исторически это были очень сильные отрасли с огромным научным заделом. За 30 лет, честно скажем, „неуважения“ к подрядчикам позиции науки, проектирования, услуг и оборудования существенно ослабли во всех отраслях. В последние годы добавились сложности, обусловленные цифровой бюрократизацией системы закупок. Дошло до того, что, по сути, заказчики предлагают подрядчикам договоры с огромными отсрочками платежа, и санкции тут ни при чем. Так что наиболее незащищенными оказались как раз подрядчики как крупных холдингов, так и производственных предприятий».
Если говорить об уходе западных компаний, эксперт не видит особых проблем с технологиями. «Например, в нефтепереработке все разработки имелись и раньше. Другой вопрос, что нужны катализаторы, реагенты, и это задача химии, которая оказалась в неподготовленном состоянии. Необходимо строить новые мощности, а значит, требуются дешевые отечественные инвестиции, рассчитывать на получение которых в банках без гарантированного спроса невозможно».
Для дальнейшего успешного развития, по словам г-жи Канделаки, отрасль прежде всего должна стать самостоятельной. «Негоже, чтобы налоги и, следовательно, цены на продукцию для внутреннего рынка рассчитывались по котировкам лондонских компаний. Что касается объемов добычи и переработки, то стране и компаниям выгодно производить столько, сколько можно продать, не более и не менее. Поэтому я допускаю снижение добычи, как, впрочем, и переработки. Дополнительно отмечу, что мы прогнозируем изменение структуры выработки нефтепродуктов соответственно новым рынкам сбыта. Важно, что развитие отрасли будет критически зависеть от налоговой нагрузки, в том числе точечно – по продуктам».
Kypc нa импopтooпepeжeниe
У России есть технологии, которые она может предложить миру, говорит руководитель Центра анализа стратегии и технологии развития ТЭК РГУ нефти и газа имени И. М. Губкина Вячеслав Мищенко. «Актуальная энергетическая стратегия, которая была принята Минэнерго и Минэкономразвития в 2020 году, находится в стадии пересмотра, – уточняет он. – Она была разработана до 2035 года. Сейчас планируется более дальний период. Неизменным остается направление – постепенный переход от экспорта сырья к экспорту технологий и комплексных решений».
По словам эксперта, это не только нефтегазовая сфера – российская энергетика широко представлена во всех направлениях: атомная энергетика, термоядерные технологии, реакторы малой и средней мощности, гидроэнергетика. Ныне Россия в лице Росатома может предложить эти технологии в регионах, где существует дефицит выработки энергии.
Недавние переговоры в Тегеране затронули в том числе и энергетическую повестку, подчеркивает Мищенко. Окончательные детали не раскрываются, но известно, что Газпром подписал контракт с Национальной иранской нефтяной компанией (NIOC) на $40 млрд. «Это масштабное соглашение включает строительство инфраструктуры по добыче газа, магистральных трубопроводов, газификацию самого Ирана, выход газопроводов на побережье Персидского залива. Возможно совместное строительство терминала по сжижению газа и его транспортировке».
У России, говорит эксперт, накоплен серьезный опыт по развитию нефтяных промыслов, нефтепереработки, магистральных трубопроводов, которые могли бы перекачивать иранские газ и нефть на различных экспортных маршрутах. Факультет комплексной энергетической безопасности РГУ нефти и газа занимается разработкой комплексных подходов в безопасности энергетических проектов, которые включают IT-решения, кибербезопасность, промышленную безопасность, новые технологии, военно-стратегические вопросы. Россия готова предложить такие комплексные решения странам, которые являются энергодефицитными, – это африканский континент, Юго-Восточная Азия.
«Что касается действия западных санкций, есть слабые места, в которых отечественные технологии отстают, – это добыча углеводородов на шельфе и технологии по сжижению газа, а также IT и софт, – замечает Мищенко. – По другим вопросам, я думаю, российская энергетическая отрасль даст фору многим конкурентам. У нас хорошо представлены и нефтегазодобыча, и переработка, и транспортировка. Я уверен, что общим направлением должно стать не просто импортозамещение, а импортоопережение. Необходимо своими технологиями опережать конкурентов и предлагать решения, не имеющие аналогов у зарубежных производителей».
Oпopa нa coбcтвeнныe cилы
Президент Союза нефтегазопромышленников России Генадий Шмаль считает, что у импортозамещения большие перспективы. «Мы живем в условиях санкций уже восемь лет, поэтому новые ограничения не стали неожиданностью, – говорит он. – Тем не менее возникает немало вопросов, прежде всего связанных с кредитованием, финансированием компаний. Российские банки не сумели в свое время создать эффективно действующую финансовую систему. Компании были вынуждены обращаться за помощью к зарубежным банкам. Поэтому одна из проблем, которая сейчас стоит перед нефтяниками, – это плата за кредиты».
Еще один вопрос, по его мнению, запчасти. «Вот, например, канадцы задержали ремонт турбин, и Газпром вынужден был сократить перекачку газа по „Северному потоку–1“. Теперь вопрос решен, но это скажется на объемах поставки. Такие прецеденты могут возникать и дальше: было время, когда доля импортного оборудования составляла до 70%. Сегодня оно выходит из строя».
Тем не менее нефтяной сектор работает, по оценке эксперта, достаточно устойчиво, ищет пути реализации углеводородов. «В свое время верным оказалось решение ПАО „Транснефть“ строить мощный нефтепровод на Восток – ВСТО. Тогда многие сомневались в целесообразности этого проекта. Сейчас ТС „ВСТО“ вышла на свою проектную производительность – 80 млн т до Сковородино и 50 млн т до порта Козьмино. Благодаря этому появились новые нефтяные промыслы в Восточной Сибири. К примеру, Иркутская нефтяная компания: начали с нуля, а добывают уже около 9 млн т. Если бы не трубопровод, то и этой добычи не было бы».
Генадий Шмаль считает, что одним из направлений поставки нефтепродуктов может стать Африка. Там совершенно катастрофическое положение с использованием энергии. В США тратится 5,4 т нефтяного эквивалента на человека в год, в Европе – 3,7, в России примерно столько же. А в Африке – 0,4. На Шри-Ланке забастовки были обусловлены в основном дефицитом бензина, дизтоплива, нефти. «В то же время мы имеем возможность наладить туда поставки, – говорит он. – Вопрос, конечно, связан и с платежеспособностью этих государств, но всегда можно найти взаимовыгодный вариант. Санкции лишь заставляют более активно думать, как можно решить существующие проблемы. Все кризисы показали нам, что должна быть опора на собственные силы».
Что касается технологий, то, по мнению эксперта, российские компании сумели достаточно много сделать в реорганизации нефтеперерабатывающей отрасли – до этого было в основном западное оборудование. Теперь и Роснефть, и ряд других предприятий активно занимается производством катализаторов. В транспорте нефти используются противотурбулентные присадки – раньше их покупали за рубежом, а в 2019 году «Транснефть» запустила завод в Татарстане и полностью решила эту проблему. «Транснефть» построила пару мощных заводов в Челябинске по производству нефтяных насосов и электродвигателей. Фирма «Новомет» в Перми выпускает нефтепогружное оборудование, которое пользуется спросом на мировом рынке. «Есть немало интересных находок. Надо продолжать развиваться в этом направлении», – резюмирует Генадий Шмаль.
