Ни одна страна в мире (даже КНДР) не может обойтись без импортной продукции. Она может быть как промежуточной (то есть использоваться для производства конечных отечественных товаров), так и той, что мы непосредственно покупаем в магазинах или на маркетплейсах. Те, кто привозит импортные товары в страну, называются импортерами. Очевидно, что ослабление национальной валюты должно влиять и на внутренние цены, то есть инфляцию. Ведь чем дешевле национальная валюта, тем дороже становятся иностранные товары.
Такое увеличение общего уровня цен в результате ослабления национальной валюты называется эффектом переноса. Эффект переноса часто неполный: то есть изменение курса на 1% меняет цены меньше, чем на 1% (чтобы внутренние цены менялись 1 к 1 к изменению курса, нужно, чтобы страна вообще ничего не производила, что является фантастикой).
Внутренние цены при этом приспосабливаются не сразу: краткосрочный эффект переноса слабее долгосрочного. То есть если курс ослаб, а новый уровень становится устойчивым (колебания на протяжении месяцев происходят вокруг нового уровня курса), со временем ослабление транслируется во внутренние цены (обычно в течение года).
Эмпирические оценки ЦБ показывают, что после перехода на режим таргетирования инфляции при ослаблении рубля на 10% инфляция в среднем увеличивается на 0,5 п.п. В нулевые этот показатель был выше: изменение курса рубля на 10% приводило к изменению общего уровня цен примерно на 3% в тот же месяц и на 6% в течение года. Сразу после перехода на режим таргетирования инфляции эффект переноса оценивался как 10% курса на 2% долгосрочного изменения цен.
Почему это так? Почему изменение курса слабее сказывается на динамике цен, чем нам кажется на первый взгляд? Причин несколько.
1. Ряд импортных позиций конкурирует с отечественными товарами. В силу конкурентного давления импортеры не спешат повышать цены на свою продукцию. Это начнет происходить, если изменение курса окажется долгосрочным, сам же эффект будет размазан. При возвращении курса к прежним значениям цены импортеров могут не измениться вовсе.
2. Импортеры, особенно крупные, страхуют свои валютные риски. Это может достигаться как путем соответствующих финансовых инструментов, так и фиксацией в контракте курса, по которому производится импорт. Очевидно, обе стороны оценивают, насколько валюта переоценена или недооценена, поэтому здесь важнее разница между ожидаемым зафиксированным в контракте курсом и фактическим курсом на дату, а не факт. Более того, пересмотр фиксированного в контракте курса произойдет только в том случае, если новый уровень курса станет устойчивым. Впрочем, и здесь будет пересмотр в пользу ожиданий, а не факта.
3. Складские запасы. Фирмы обычно стремятся закупать продукцию и сырье впрок. Отсюда опять же временн´ые лаги эффекта переноса.
4. Наконец, полно товаров и услуг, которые или не зависят вовсе, или слабо зависят от импорта. Соответственно, изменения курса не коснутся их цен. Есть и предприятия, которые нуждаются в импорте сырья или оборудования, но и они работают по долгосрочным контрактам, где такие колебания не играют столь выраженной роли (или в силу фиксации курса, или в силу срока действия оборудования с фиксированной ценой обслуживания). Вообще лично я работал с иностранными компаниями, только в роли «экспортера». Цены и условия мы пересматривали один раз в год.
Ну и последнее. Понятно, что есть маленькие поставщики (челноки), которые быстро меняют цены в зависимости от динамики курса. Но они точно так же быстро снижают цены. В отличие от крупняка, который редко торопится с ценами и вверх, и вниз, хотя его изменения более устойчивы.
Если пользоваться оценкой ЦБ (10% курса = 0,5 п.п. инфляции), то итоговый эффект текущего ослабления (долгосрочный) следует считать от плюс 1,5 до 2 п.п. к инфляции.
