Пpинятыe нa XV caммитe БPИKC (22—24 aвгycтa, Йoxaннecбypг, ЮAP) peшeния o pacшиpeнии opгaнизaции и пepexoдe нa pacчeты в нaциoнaльныx вaлютax oцeнивaютcя пo-paзнoмy. Лидepы вoвлeчeнныx в дeятeльнocть opгaнизaции cтpaн зaявляют o нoвыx фopмax миpoвoй интeгpaции, взaимoвыгoднoгo и paвнoпpaвнoгo coтpyдничecтвa.
Ha 3aпaдe в ycилeнии БPИKC видят yгpoзy дeйcтвyющeмy финaнcoвo-экoнoмичecкoмy пopядкy и гoвopят o pиcкax миpoвoй дeфpaгмeнтaции. Paccмaтpивaть итoги фopyмa мoжнo c paзныx пoзиций, нeльзя игнopиpoвaть нoвyю экoнoмичecкyю peaльнocть: глoбaльный Юг пepexвaтил инициaтивy y глoбaльнoгo 3aпaдa, a pacшиpeниe БPИKC cтaлo мapкepoм этoй пepeмeны.
В 2021 году совокупный объем ВВП стран БРИКС (экономический союз Бразилии, России, Индии, КНР, Южной Африки) превысил аналогичный показатель G7 (неформальный международный клуб, объединяющий Великобританию, Германию, Италию, Канаду, Францию, Японию и США). В дальнейшем и рост экономик БРИКС, и спад «Семерки» продолжились. Два совмещенных графика изменения ВВП, наглядно иллюстрирующих ключевые мировые тенденции, экономисты назвали «крестом БРИКС». «Сегодня у большинства государств, которые по каким-либо причинам не могут или не хотят примкнуть к коллективному Западу, появилась альтернатива в лице Китая и китайско-российского блока», – отмечает политолог Борис Межуев.
Если с момента основания в 2006 году БРИКС пополнился только одним новым членом – ЮАР, то на XV саммите союза в альянс вступило сразу шесть стран: Аргентина, Египет, Иран, Объединенные Арабские Эмираты, Саудовская Аравия и Эфиопия. Согласно процедуре организации, с 1 января 2024 года их членство в организации станет полноправным. Борис Межуев полагает, что расширение БРИКС – это прежде всего реакция на формирование коллективного Запада, невиданное ранее укрепление трансатлантического партнерства, провозглашение западной демократии безальтернативным образцом государственного режима, что ставит под угрозу суверенитет всех остальных государств. «Эта тенденция возникла с приходом в Белый дом администрации Байдена, стала устойчивой и вряд ли в ближайшее время изменится», – уточняет он. Вхождение в БРИКС, по словам политолога, дает шанс получить дополнительные возможности для экономического развития, не обусловленные претензиями к их государственному устройству и политическим системам, поэтому новый союз стал таким привлекательным для большого количества стран.
Главный итог саммита: БРИКС превратился в крупнейший в мире экономический блок. В странах союза проживает свыше 3,7 млрд человек, на долю экономики союза приходится около 37% мирового ВВП. Заместитель председателя Совета Федерации РФ Константин Косачев замечает, что с расширением союза негласный баланс между G7 и БРИКС еще немного сместится в пользу Юга. Так, по паритету покупательной способности «Пятерка» уже обходит «Группу семи»: прогноз на 2023 год – 31,5% против 30%. БРИКС обгоняет G7 по многим ключевым параметрам: по численности населения и масштабам реального сектора экономики. В БРИКС сосредоточено 42% мировых запасов нефти, свыше 70% – газа, 72% – залежей редкоземельных металлов. Страны союза контролируют ключевые морские пути: Суэцкий канал, Ормузский и Тайваньский проливы. Интеграция БРИКС с ОПЕК+ позволит союзу диктовать мировые цены на нефть.
Процесс расширения организации продолжится. Порядка 40 стран выразило желание вступить в БРИКС, 20 из них уже подало официальные заявки о приеме. Среди претендентов – Алжир, Бангладеш, Бахрейн, Белоруссия, Венесуэла, Вьетнам, Индонезия, Казахстан, Кувейт, Марокко, Нигерия, Таиланд. В итоговой декларации саммита министрам иностранных дел стран – членов союза поручено подготовить список на вступление. Следующая волна расширения ожидается на XVI саммите, который пройдет в августе следующего года в Казани. Президент России Владимир Путин уже назначил руководителем оргкомитета этого форума своего помощника Юрия Ушакова. Зампред Правительства Московской области политолог Георгий Филимонов отмечает в своем телеграм-канале, что проведение очередного форума на российской площадке позволит закрепить роль нашей страны как драйвера мирового порядка.
Tpyднocти пepexoдa
В первый день работы саммита в журнале Foreign Affairs вышла статья директора Международного валютного фонда Кристалины Георгиевой «Цена фрагментации». БРИКС в материале не упоминается ни разу, но очевидно, что статья была приурочена именно к открытию форума в Йоханнесбурге. Под фрагментацией Георгиева подразумевает прежде всего сокращение удельного веса долларовых операций в мире и переход на расчеты в национальных валютах, а в перспективе и создание новой, альтернативной доллару мировой валюты. Георгиева напоминает, что процесс фрагментации начинается с увеличения барьеров для торговли и инвестиций, а закончится распадом стран на конкурирующие экономические блоки. Это может свести на нет достижения глобализации и замедлить мировой рост до 3% к 2028 году. Это будет самый низкий показатель за последние 30 лет. Прошлые достижения глобализации она объясняет эффективной работой Бреттон-Вудской системы, закрепившей статус доллара как мировой валюты. Тональность текста Георгиевой тревожна. По сути, глава МВФ констатирует кризис мировой долларовой системы, указывает, что «силы протекционизма» находятся на подъеме, а также прогнозирует потрясения фрагментированной глобальной экономики. «МВФ, другие международные институты, кредиторы и заемщики должны адаптироваться и подготовиться. Это будет неровный путь; международной финансовой системе необходимо пристегнуться», – резюмирует она.
Опасения главы МВФ небеспочвенны. Страны БРИКС действительно обсуждают возможность создания общей расчетной единицы, альтернативной доллару. Это подтвердил в ходе саммита российский министр финансов Антон Силуанов. Интерес к данной инициативе проявили представители более 40 стран, участвовавших в различных форматах саммита. Однако пока новая валюта БРИКС обсуждается в концептуальной форме. «Это сложный вопрос, но мы так или иначе будем двигаться по решению этих проблем», – прокомментировал тему создания валюты союза президент России Владимир Путин.
Как это ни парадоксально, сторонники дедолларизации просчитывают те же риски, что и Георгиева. Великие потрясения им тоже не нужны; пока обозначен лишь политический вектор на создание новой мировой валюты. Российский экономист Михаил Хазин напоминает, что помимо политических и экономических причин, препятствующих отказу от старой мировой валюты, есть еще и технические препятствия. Стабильную работу мировой финансовой системы обеспечивают действующие в рамках Бреттон-Вудской системы институты: МВФ, Группа Всемирного банка, ВТО, глобальные рейтинговые агентства – Moody’s, Fitch и Standard&Poor’s. БРИКС создает и развивает институты, альтернативные Бреттон-Вудским: Новый банк развития, cеть аналитических центров, которые в перспективе заменят «большую тройку» рейтинговых агентств. Да, в итоговой декларации саммита планы по слому Бреттон-Вудской системы не озвучены. Напротив, подписанты отметили приверженность принципам этой модели, однако уточнили, что настаивают на пересмотре квот на руководящие посты в этой организации в пользу стран, реально влияющих на мировую экономику, то есть представителей БРИКС. Кстати, Кристалина Георгиева в своей статье пообещала пересмотр этих квот в декабре этого года.
Отказ БРИКС от форсированной дедолларизации не означает остановку этого процесса. Доля доллара США в резервах, активах и расчетах между странами мира снизилась с 73% в 1991 до 47% в 2022 году. В прошлом году доллар использовался лишь в 28,7% экспортно-импортных операций между странами БРИКС. Кстати, лидером дедолларизации торговли выступает отнюдь не Россия: в текущем году Бразилия и Китай заключили соглашения о расчетах в национальных валютах, Индия и Малайзия решили проводить торговые расчеты в индийских рупиях, а Китай и Франция подписали соглашение о торговле газом в юанях. «Мы подчеркиваем важность поощрения использования национальных валют в международной торговле и финансовых операциях между странами БРИКС, а также их торговыми партнерами», – говорится в итоговой декларации саммита. В документе дано поручение министрам финансов и управляющим центральными банками стран БРИКС рассмотреть вопрос об использовании национальных валют, платежных инструментов и платформ и доложить на следующем форуме.
Oт пoлyтopaпoляpнocти к мнoгoпoляpнocти
Масштабы БРИКС делают неизбежной политизацию этого союза. В декларации саммита помимо мер по развитию сотрудничества в сферах экономики, финансов, образования, науки и культуры обозначены и политические требования реформы Совбеза ООН в пользу развивающихся стран. «БРИКС требует демократизации международных отношений и повышения роли глобального Юга в механизмах глобального управления», – пояснил министр иностранных дел России Сергей Лавров. Белорусский политолог Юрий Баранчик считает, что геополитическая составляющая декларации саммита важнее экономической и гуманитарной. «Россия, КНР, ЮАР, Бразилия и Индия стали выстраивать альтернативный ныне доминирующему англосаксонскому миропорядок», – констатирует политолог.
Политизацию союза подтверждают и заявления Владимира Путина. «Мы все с вами выступаем за формирование нового многополярного миропорядка, который был бы подлинно сбалансированным и учитывал суверенные интересы максимально широкого круга государств, открывал бы возможности для реализации различных моделей развития, помогая сохранять многообразие национальных культур и традиций», – заявил президент России в своем онлайн-выступлении на саммите. Михаил Хазин уточняет, что укрепление БРИКС возможно только на политико-идеологической базе отказа от Бреттон-Вудской системы – основы существующего миропорядка. Из-за разницы экономических моделей России, КНР, Индии, Бразилии и ЮАР возможности создания валюты БРИКС невелики. Скорее страны альянса пойдут по пути формирования нескольких самостоятельных валютных зон. Но эта модель развития позволит прийти к многополярности.
Борис Межуев добавляет, что сегодняшние глобальные перемены прогнозировались американским политологом Сэмюэлом Хантингтоном в статье «Одинокая сверхдержава», написанной в конце 90-х годов прошлого века. «Хантингтон описал сложившийся тогда миропорядок как „полутораполярный“, где помимо „Большого центра“, способного влиять на все глобальные процессы, существуют региональные „субцентры“, общие ресурсы которых меньше, чем у гегемона», – поясняет политолог. Эта модель неустойчива. Она может меняться или в сторону однополярности с жестким силовым контролем над всеми «субцентрами», или в сторону многополярности. «Ответом на „цивилизационное сплачивание“ Запада стало усиление БРИКС», – подытожил Борис Межуев.
