Сергей Маркедонов

Добро пожаловать в турбулентность

Украинский кризис знаменует новую фазу распада постсоветского пространства

Мы наблюдаем самую крупную военно-политическую конфронтацию натерритории бывшего Советского Союза смомента его формального распада. Аесли говорить оЕвропе, тосмомента серии войн заюгославское наследство.

Если посмотрим окрест украинского конфликта, мы увидим, что все постсоветское пространство приходит вдвижение. 

Кроме того, мы наблюдаем, как дистанцируется отукраинской политики России союзный нам Казахстан. Втоже самое время Грузия раз заразом заявляет онежелании открыть второй фронт против России.

Все меняется наглазах. Речь идет овторой волне передела советского наследства. Результаты того распада, который случился 8 декабря 1991 года, многих неустраивали изначально, ивосемь конфликтов напостсоветском пространстве случились еще в1990-е годы. Позднее они были заморожены, ноих активно пытались размораживать стороны, которые считали себя проигравшими.

Украина успешно миновала первую волну конфликтов, нооказалась вэпицентре второй.

Почему? Покойный ныне украинский журналист Александр Кривенко определял постсоветскую Украину как сплав коммунистов инационалистов.

Под «коммунистами» подразумевается номенклатура. Она получила власть исобственность, ностратегию построения идентичности, понимание политики памяти она взяла унационалистов. Был еще третий элемент – интеллигенция, которая после некоторых поисков видения прошлого ибудущего фактически примкнула кгалицийству. 

При этом номенклатурно-галицийское единство несоответствовало структуре украинского общества, ведь Украина, как ибольшинство бывших союзных республик, небыла гомогенной. Напротяжении веков разные части страны защищали разные государственные проекты, резко враждебные друг другу, уних были разные представления охорошем, одолжном.

Помню, в1991 году впрограмме «Время» показывали донецкого шахтера испрашивали: «Как вам незалежная Украина?». Аон отвечает: «Мне все равно, „колбаса“ или „ковбаса“, лишьбы она была вхолодильнике».

Однако кэтой ковбасе впакете прилагались иная политика памяти ииная внешнеполитическая ориентация. Дети этого шахтера получили учебники, где вкачестве героев были записаны неСидор Артемьевич Ковпак инеИван Никитич Кожедуб, аБандера, Шухевич, Петлюра, Коновалец. Это началось сразу после объявления независимости, исразу стало провоцировать противоречия.

Тем неменее довольно долго политика Украины – ивнутренняя, ивнешняя – напоминала осторожный дрейф. Страна оставалась многовекторной, втом числе инаофициальном уровне.

Нопостепенно нарастала тенденция кигнорированию многосоставности, отказу тем, кто представляет «неправильную» точку зрения, вполитическом представительстве. Своего апогея эта тенденция достигла после второго Майдана в2014 году.  

Параллельно напротяжении длительного времени Украина пыталась стать альтернативным центром притяжения напостсоветском пространстве, бросить вызов России как ведущему игроку. Это ипопытки организовать ГУАМ, это попытки организовать разного рода интеграционные структуры, связанные сВосточной Европой. Это актуализация соглашения обассоциации сЕС. 

Постепенно Украина обрела активную поддержку Запада, что закономерно. Это слишком большая европейская страна, чтобы невызвать активный интерес внешних игроков.

Азакончив сЮгославией, Запад сначала 2000-х годов стал активно вмешиваться впостсоветские процессы. Украина, как идонее Грузия, восприняли появление Запада как важный инструмент поддержки своих интересов, игнорируя то, что разные части одной страны смотрят вразные стороны. Это сыграло злую шутку сГрузией в2008-м, носУкраиной – гораздо более злую после 2014-го. Просто потому, что эта страна больше посвоему весу.

Уже сейчас очевидно, что украинский конфликт приведет креконфигурации всего постсоветского пространства. Вокруг него раскладываются иприднестровский пасьянс, икарабахский, июго-осетино-абхазо-грузинский. Отитогов украинской истории будет вомногом зависеть, как будет трансформироваться постсоветское пространство икакие новые этапы распада оно будет переживать.

Важно понимать: в 1991 году процесс распада СССР не завершился, а начался. Мы все до сих пор живем в едином пространстве, единство которого обеспечивается процессом распада. Если новая данность, связанная национальными государствами, их границами, не сформировалась и не принята всеми сторонами, говорить о стабильности таких государств невозможно. Пока это так, мы в зоне сильной турбулентности.