Отечественная история изобилует попытками верховной власти сменить элиту, чтобы повысить качество управления в стране. Но, увы, многие «кадровые революции» прошлого так и не достигли ожидаемых результатов. Возьмите, к примеру, всю эпоху Ивана Грозного: в период малолетства будущего царя, после смерти его матери Елены Глинской в 1538 году и вплоть до 1547 года, шел процесс постоянной ротации управленческой элиты – на смену одним боярским группировкам приходили другие. Политическая борьба была столь острой, что некоторые историки характеризуют этот период как первую Смуту, превратившую Россию во «вдовствующее царство».
А дальше последовал классический пример попытки власти радикально поменять правящую элиту – опричнина. Были созданы альтернативные органы центрального управления и, по сути, альтернативное «Опричное» государство, которое просуществовало семь лет параллельно с земщиной.
Но эти меры не увенчались успехом. После смерти Ивана Грозного элита, представленная старомосковским боярством и княжатами из династий Рюриковичей и Гедиминовичей, консолидировалась: спустя век после опричнины, во времена Алексея Михайловича, фактически вся власть принадлежала все тем же 35 родам. Это хорошо известные фамилии: Шереметевы, Буйносовы, Трубецкие, Голицыны, Пушкины и т. д.
Есть версия, что Петр I радикально решил этот вопрос в ходе своей кадровой революции. Да, с одной стороны, в верхних эшелонах власти появились люди из податных («подлых») сословий, такие как Меншиков, Ягужинский, Шафиров, но социальный лифт – «Табель о рангах» – так и не заработал. Исследования убедительно доказывают, что в XVIII веке состав служебных корпораций в уездах, особенно в центральной части России, оставался практически таким же, как в XVI–XVII веках, – 90% старых дворянских семей продолжали управлять страной. Эта неспособность власти проводить эффективную кадровую политику стала одной из причин революционной смены элиты в 1917 году.
Иногда процесс замены управленцев останавливался и из-за внешних факторов. Например, тот же Иван Грозный был вынужден отменить первую редакцию опричнины из-за нашествия Девлет-Гирея.
Пожалуй, единственная по-настоящему успешная ротация управленцев в стране была проведена в середине – второй половине 1930-х годов. Тогда в том числе и через механизмы репрессии на смену так называемым профессиональным революционерам пришла сталинская когорта управленческих кадров – молодых людей с высшим профессиональным образованием, которые на практике доказали свою способность быстро учиться и эффективно управлять экономикой, социальной сферой, государственными и военными институтами.
Есть еще один любопытный момент. Как выясняется, ставка делалась на определенную социальную группу, из которой рекрутировали новых руководителей. Историк Александр Пыжиков обратил внимание, что среди сталинских наркомов было много выходцев из старообрядческих семей, которые воспитывались в духе коллективизма и готовности поступиться личным благополучием ради общего дела. Кроме того, молодые управленцы должны были сначала показать свою эффективность на низовых ступенях власти, а затем последовательно, пусть даже и очень быстро, но не перепрыгивая через ступени в иерархии, набираться опыта на вышестоящих должностях. В качестве примеров можно привести биографии выдающихся советских руководителей Алексея Николаевича Косыгина или Дмитрия Федоровича Устинова. Отмечу, что в 1930-х удалось избежать разрыва между новой элитой и народом. Напомню, такой разрыв, сформировавшийся в результате создания Петром I «регулярного» полицейского государства, долгое время оставался одним из главных источников социальной напряженности в стране. При Сталине эту проблему решили за счет сменяемости власти и карьерных возможностей, открывшихся для большинства молодых людей.
Да, в некоторых случаях работали и репрессивные механизмы, но здесь стоит остановиться отдельно. При любой смене элиты насилие неизбежно – правящие круги никогда добровольно не сдадут свои позиции. Однако с помощью одних только репрессий кадровый вопрос не решить. Иван Грозный одним махом сослал в Казань представителей 282 боярских и княжеских фамилий, но «Казанская ссылка» продлилась меньше двух лет, а потом все вернулось на круги своя – аристократия сохранила свою экономическую мощь, опираясь на которую быстро восстановила политический вес.
Вернемся в сталинский период: значительная часть экспортного зерна до коллективизации производилась в кулацких хозяйствах. Коллективизация лишила эту влиятельную в 1920-е годы социальную группу экономической базы, а как результат – и политического влияния в советской деревне. Также стоит напомнить, что использование репрессивных методов небезопасно для самой верховной власти.
9.11.2024
